Она подбежала и преградила Сантьяго дорогу в тот момент, когда он протянул руку к защелке. Ее глаза застилали слезы, в горле стоял комок. Обхватив руками его шею, Аннабель прильнула к Сантьяго, целуя его со всем пылом. Она так боялась, что он оттолкнет ее... Так хотела, чтобы он подарил ей хоть один прощальный поцелуй. И сердце Ани, казалось, перестало биться в тот момент, когда он чуть отстранился и заглянул ей в глаза. Душа ее молила: «Хоть раз посмотри глубже и пойми истину... Хоть раз поверь мне...» Он склонил голову и коснулся ее губ – ласково, нетребовательно – но даже такой, почти братский, поцелуй разбудил в ней целую бурю чувств. Она несмело потянулась к Сантьяго, но пламя, жгущее ее изнутри, удержать было невозможно. Ее ладони гладили его сильные плечи, путались в волосах, и каждая клеточка тела Аннабель трепетала от прикосновений его нежных рук. И теперь ее страсть не осталась неразделенной. Девушку обдало жаром, и трепетной радостью, и упоительным восторгом, когда Сантьяго ответил на поцелуй. Ослабев, она прильнула к стене, не смея поверить в сбывшуюся мечту и так жадно прижимая его к себе, будто боялась, что он растворится в воздухе. Но Сантьяго был настоящим, из плоти и крови... И он остался с ней. Его тело, прильнувшее к ее телу, было таким восхитительным, жарким, волнующим... Она даже не заметила, когда он раздел ее и отнес на кровать, не заметила, когда сама нетерпеливо стянула с него одежду. Аннабель никогда не думала, что так бывает. Никогда не мечтала, что такое произойдет с ней – и наяву. Не верила, что поцелуи могут быть такими сладкими, объятия такими возбуждающими, а желание – таким сильным. Прикосновения горячей кожи, страстных губ, сильных рук сводили ее с ума, она упивалась его близостью, пьянела от его запаха, трепетала от невероятной нежности... Это казалось безумием, но Аннабель знала, что это – любовь. И когда страсть едва давала дышать, она сбивчиво, взволнованно произнесла, цепляясь за него: - Я... еще никогда... Ты, наверное, думаешь, что я... но у меня никого не было, Санти... Потому что я никогда раньше не была влюблена... - Я знаю... – шепнул он, погладив ее по волосам. - Нет, не знаешь... Я только сейчас поняла, о чем ты тогда говорил... Все по-другому, правда? Ведь правда?.. – чуть слышно повторила она, мечтая, чтобы он хоть раз сказал ей эти слова, позволив поверить, что ее чувство взаимно. - Bella… Te quero… Tanto quero, mi cielo… – прошептал он у ее губ. Он смотрел ей в глаза, и то, что она не поняла, поняло ее сердце. - И я люблю тебя... – прижимаясь к нему, взволнованно ответила Ани. Больше не было ни одиночества, ни боли, ни отчаяния. На самый восхитительный, безумный и сладостный миг в своей жизни она позволила себе полностью раствориться в другом человеке, полностью ему довериться – и этот миг стал блаженной вечностью.
Прижавшись щекой к груди Сантьяго, Ани слышала ровный стук его сердца рядом. Ей не хотелось отрывать его от себя, не хотелось прощаться... Она коснулась губами его теплой кожи и, едва справляясь с болью, разроставшейся в душе, прошептала: - Тебе надо идти... Уже светает... - Все еще спешишь избавиться от меня? Ани с упреком взглянула на Сантьяго. Его губы чуть улыбались, но глаза оставались грустными. - Мне никогда не было так тяжело. Но это ради тебя... Он привлек девушку к себе и уткнулся подбородком в ее растрепанные волосы. - Еще чуть-чуть... - Я хочу тебя кое о чем попросить... - Проси, – нежно гладя ее по голове, произнес Сантьяго. - Уйди когда я усну... Пожалуйста. После долгой паузы он тихо ответил: - Хорошо... Ани обняла его за пояс. Она понимала, что нельзя медлить, но никак не могла оторваться от него. Закрыв глаза, она положила голову ему на плечо и постаралась заснуть. Уже плавая в приятной полудреме, Аннабель услышала его тихий, ласкающий голос: - Спи, моя девочка... И помни – для меня ты не «всего лишь Аннабель» – ты самая необыкновенная, самая нежная, самая страстная и непредсказуемая женщина-ребенок, которую мне довелось повстречать. Я никогда не забуду твоих больших синих глаз... Mi cielo, nunca te olvidare… Adios, mi bella…
Ани разбудил яркий солнечный свет, льющийся из окна. Она прикрыла глаза рукой и села на постели. Сначала она даже не могла понять, где находится, почему... Постепенно память воскресила невероятные, волнующие события прошлой ночи. Ани с трудом верилось, что происшедшее не приснилось ей. Она уже отчаялась найти путь к сердцу Сантьяго – и вдруг тот, кого она безнадежно и пылко любила подарил ей свою нежность, согрел в своих объятиях и позволил узнать, что такое настоящая страсть. В своем воображении она даже слышала прекрасные слова любви, которые он шептал ей... Ну и пусть это было не наяву. Те несколько часов она не забудет никогда. И никогда не пожалеет о них... Аннабель уткнулась лицом в подушку, еще хранившую запах Сантьяго, и теплые слезы медленно потекли по щекам. На простыни она вдруг нащупала самодельную феничку Санти, которую он носил на шее – простенькие камешки на черном кожаном шнурке. Ани сжала ее в ладони и притянула к груди. Свернувшись клубочком, девушка горько заплакала, понимая, что обрела своего единственного и тут же потеряла.
Тишину уединенного домика нарушил громкий звонок мобильного телефона, заставивший Аннабель испуганно вздрогнуть. Кто это может быть? Она ведь специально вставила другую карточку, этот номер знали только несколько друзей. С бешено бьющимся сердцем Ани открыла сумочку и взглянула на экран. Увидев имя Джонни, девушка облегченно вздохнула и поднесла трубку к уху. - Привет, – отозвалась она. - Ну привет, красотка! Я уже вернулся. Не разбудил? Ани грустно улыбнулась. Ее друг решил, будто она нежится в своей шикарной постели, хоть уже полдень. - Нет. А когда ты прилетел? - Минут сорок назад. Этот бесконечный перелет жутко утомил. Хочется посплетничать. Твой обычный номер недоступен – может, я помешал? - Вообще-то, нет... По правде говоря, мне нужна твоя помощь. Давай встретимся через часик в шоколаднице на въезде в Беверли, договорились? - Ты какая-то странная, крошка. Ничего не случилось? - Пустяки. Просто нет настроения. Увидимся. - О’к.
По дороге в город Аннабель почти каждые пять минут бросала взгляд на телефон. Ее руки, лежащие на руле, заметно дрожжали. Она боялась, что позвонит отец. С его связями ничего не стоило узнать номер ее запасной сим-карты... Впервые обласканная и избалованная дочь Гордона Крауна не могла подавить страха при мысли о собственном родителе. А вдруг он догадается?.. Хоть это почти невероятно, и она ничем не выдавала чувств к Сантьяго, отцу может показаться странным, что она уехала без охранников, более того, дала им снотворное, и в ту же ночь исчез пленник... Ани представляла бешенство Гордона. Показываться в ближайшее время дома рискованно. Тем не менее, ей надо знать, что происходит.
Джонни, загорелый и улыбающийся, поднялся навстречу Аннабель. - Шикарно выглядишь, детка. Я заказал мороженное, – сказал он, целуя Ани в щеку. Они сели за столик, и внимательный друг сразу заметил перемены в поведениии девушки. Что-то новое, незнакомое появилось и в ее взгляде. - Так чем я могу помочь? – спросил он, пытливо ее разглядывая. Ни следа макияжа на бледном лице, волосы мягкими волнами падают на плечи. Одежда слишком открытая для дневной прогулки. Детка не ночевала дома. Модница Ани не подкрасилась, не уложила роскошные волосы, и даже не смотрит по сторонам, чтобы словить на себе восхищенные взгляды мужчин. Перед ним сидела другая Аннабель, какая-то беззащитная и трогательная. Ее губы дрожали, глаза будто просили о чем-то... Джонни взял ее ладонь в свою и почувствовал, что пальчики девушки холодны, как лед. - Ну что с тобой, крошка? Ты сама не своя, – ласково произнес он. - Ты не мог бы отвезти меня домой? И сказать отцу, что я была с тобой всю ночь? Что ты вернулся около часа, позвонил мне, и мы вместе проводили время, бродя по клубам и ресторанам?.. - Конечно, какая ерунда. И поэтому ты так напряжена? Убежала от бдительного ока папочки? Аннабель вымученно улыбнулась: - Что-то в этом роде. Это очень важно, понимаешь? Кто бы тебя не спрашивал, говори, что был со мной. Отец тебе доверяет. - Видимо, потому что я голубой, – хмыкнул Джонни. - Возможно... Так он имеет гарантию, что ты только друг, не больше. - О да, стопроцентную. Так что... – после паузы заметил Джон. – ...моя красотка, наконец, влюбилась. И, обдурив папочку, провела горячую ночь в сильных мужских объятиях... Видя, что на щеках Аннабель вспыхнул румянец, Джонни нагнулся к ней и лукаво шепнул: - Моя мечта! Девушка не могла не улыбнуться. - Лучше поедем. Я вряд ли способна сейчас что-то съесть... - Как скажешь. Но когда буря минует, я хочу за плотным ужином узнать все пикантные подробности... Ани пропустила его шутку мимо ушей. - Я так рада, что ты вернулся! Ты даже представить себе не можешь, как ты кстати. Ее друг улыбнулся, явно недооценивая важность своего преждевременного прибытия.
Когда машина подъехала к резным воротам особняка, Аннабель удивил и насторожил покой, царивший во дворе. Но стоило ей взглянуть на явно напуганного Эндрю, который едва кивнул ей, открывая ворота, как девушка поняла, что это лишь затишье перед бурей. Джонни распахнул дверцу и, когда Ани вылезла из машины, взял ее за руку. - Да на тебе лица нет. Чего ты так боишься, детка? – нахмурился он. - Я... не могу сейчас этого сказать. Только не выдавай меня, пожалуйста... Пожалуйста, – еще раз сдавленно шепнула Аннабель, чуть не плача. - Я же пообещал. Успокойся. Что бы тут не происходило, нас не расколят, малыш. По дороге к дому Ани старалась взять себя в руки, чтобы ни взгляд, ни голос не выдали ее волнения. Дверь резко распахнулась у парочки перед носом, и на пороге возник сам Гордон. - Где ты болтаешься до такого времени? Уже полвторого, черт возьми! – прогремел он угрожающе. - Я была с Джонни, папа. Прости, что забыла позвонить, – пролепетала Аннабель. Друг сжал ее ладонь и уверенно произнес: - Это я должен извиниться, мистер Краун, что задержал Ани. Я вернулся прошлой ночью и захотел увидиться с ней. Ресторан, ночные клубы, танцы – мы даже не заметили, как пролетело время. Так давно не виделись... А я такой болтун. Вы же знаете, мистер Гордон. Для большей весомости своих утверждений Джонни стрельнул одним из типично «голубых» взглядов. Это был испытанный трюк, и Краун на него клюнул. Он тут же заметно расслабился и произнес с натянутой улыбкой: - Не страшно, но надо было предупредить. Я не люблю таких длительных отсутствий дочери.
Джонни и Аннабель вошли в прохладную гостинную. Охранники девушки смерили ее недружелюбными взглядами. Видимо, им здорово досталось, как и Эндрю. - И почему ты дала снотворное Натану и Майку? Что за детская выходка? - Папочка, мне ведь тоже нужна свобода... Я не могу расслабиться, когда за мной всюду ходят телохранители, – с невинным видом потупилась Аннабель. - Чтобы больше такой безответственности не было! Все делается для твоей безопасности! - Хорошо, папа. Просто я знала, что рядом Джонни, а он не даст меня в обиду. Ну прости, если напугала... Ани чмокнула отца в щеку, и он сразу смягчился. - Ладно, прощено. Можешь развлекаться дальше. Только предупреждай заранее. Увидимся позже, сейчас у меня дела. Гордон встал, направляясь в кабинет. Ани уже поднималась по лестнице, когда он вдруг спросил: - Когда ты вчера уезжала на дискотеку, ничего странного не заметила? Сердце девушки екнуло. - Странного? О чем ты, папа? Она медленно повернулась, беззаботно улыбаясь. - Ну... не знаю. Как вели себя слуги? Что делал механик? - Все было, как обычно – Марта закончила уборку и пошла спать, Томас тоже. Кажется, в пристройке горел свет, но он там горит каждую ночь. Если не считать, что Майк и Натан уснули, никаких странностей не было. При упоминании их имен телохранители нахмурились, а Гордон только махнул рукой: - Тогда беги, милая. И больше так не шути. - Пока, папа.
Ани быстро поднялась по ступеням, Джонни за ней. - Кажется, все в порядке, – констатировал он. – Ты зря так тряслась. - Просто знала, как он бушует, когда я так себя веду, – пожала плечами Аннабель. - Нет, тут другое. Что-то ты темнишь, детка, – покачал головой Джонни, когда они вошли в комнату девушки. - Ты же знаешь, как ревностно отец оберегает меня от парней. - Да, бедняга тот, кто тебя соблазнил, красавица. Твой папаша может его убить. Стакан с соком, который Аннабель взяла с подноса, со звоном разлетелся по полу. - Что с тобой? Я же пошутил. Но Ани вдруг расплакалась и убежала в ванную. Джонни в недоумении смотрел на осколки стекла на полу и лужу апельсинового сока. Рыдания, которых не мог заглушить шум воды, доносились из-за двери. Парень тихо постучал, но не получил ответа. - Пожалуйста, открой мне, Ани. Я здесь не для того, чтобы тебя расстраивать. Но ты ничего не рассказываешь, и получается наоборот. Доверься мне. Может, я не лучшая «жилетка», но на худой конец сойду... Дверь открылась, и Аннабель сквозь слезы улыбнулась другу. - Ошибаешься, ты очень даже хорошая «жилетка». Обними меня... Джонни притянул девушку к себе, и она уткнулась лицом ему в грудь. Трикотажная маечка Nike тутже стала влажной от слез Ани. Но Джон не стал преждевременно утешать ее, дав как следует выплакаться. Потом усадил на кровать и протянул носовой платок. Аннабель шумно высморкалась и улыбнулась, посмотрев на Джонни. - Хороша я, да? - Конечно, ты такая милая плакса... Вся покрылась красными пятнами, глаза распухли... Я б тебя и не узнал. Ани вытерла слезы, но в груди все дрожжало. Ей очень хотелось рассказать Джонни правду, но девушка не знала, с чего начать... и боялась. Ей казалось, что у стен, пола и потолка есть уши. - Давай погуляем в саду? – предложила она. - Тогда лучше возьми вот это, – друг протянул ей черные солнцезащитные очки. - Меня не было всего месяц, а у тебя столько событий! – по привычке попытался пошутить Джонни, но потом, увидев полные боли глаза Аннабель, снова стал серьезным. Погладив девушку по щеке, он тихо сказал: - Ты поступила правильно... Конечно, опрометчиво и опасно было водить за нос Гордона, но, как ни крути, он ведь твой отец, ты лучше знаешь его... К тому же, другого выхода не было. - Я думала, что знаю его. Джонни, он сказал им убить Сантьяго. Холодно, рассчетливо сказал. И я впервые задумалась – сколько раз он приказывал своим людям кого-то убрать? Мой отец – убийца. Я не знаю, как мне с этим жить. Наверное, я предала его, предала свою кровь, но... - Но ты полюбила. Ты сделала все, что могла, для любимого. Это совершенно естественно, Ани. - Я так привыкла брать, что даже не понимала этого... Дело ведь не только в любви. Как странно получается... Я знаю отца всю жизнь, но сейчас он кажется далеким и совсем чужим, а Санти, который так недавно вошел в этот дом... и мое сердце... Я на все готова ради него. Если бы Гордон нас нашел, догнал, то я бы стала между Сантьяго и пулей. И отцу пришлось бы сначала убить меня. - Я почти завидую этому парню, – ласково улыбнулся Джонни. – Столько лет я видел неприступную красавицу, которой льстило мужское внимание – не более того. Ты мой друг, я люблю тебя, но, уж прости, ты казалась мне избалованной, эгоистичной и надменной богатой девочкой с холодным сердцем. Впервые передо мной действительно красивая Аннабель. Спасибо этому Сантьяго за тебя настоящую. Ани невесело улыбнулась в ответ. - Теперь мне надо что-то с собой новой делать... Потому что жить, как раньше, я уже не сумею. Он перевернул весь мой мир... Меньше месяца прошло, а Санти стал мне так нужен... Наверное, я больше никогда не увижу его, но не забуду. Он – мой единственный. Джонни снова притянул Ани к своей груди, гладя по волосам. Возможно, ее внезапно вспыхнувшие чувства обострились от происшедшего, но кто он, собственно, такой, чтобы мерить глубину чужой любви и чужой боли? Ей плохо, Аннабель страдает, поэтому совсем неважно, страсть это, желание, симпатия или... та самая, единственная и неповторимая любовь. Может быть, этот Сантьяго просто использовал ее, чтобы сбежать от Крауна – и это вполне нормально. А может, увлекся красивой, свежей, влюбленной девчонкой, что тоже абсолютно естественно. Джонни был реалистом и неочень верил в «единственных» и непроходящую любовь. К тому же, его тоже не раз использовали. Но Ани он всех своих подозрений высказывать не стал. Этот ее Санти вряд ли еще появится, так что лучше пусть у девушки в сердце останутся нежные воспоминания и красивые слова...
За ужином Гордон сообщил дочери, что ему снова надо отлучиться на несколько дней. - Но с Натаном и Майком так больше не шути. Ты ведь уже не ребенок. - Вот именно, папа. А они постоянно ходят за мной. - Ты дочь очень богатого человека. Тебя могут похитить, например. Мало ли что... - Да, я все знаю, – нервно отрезала Аннабель. – Хорошо, папа. - И что у тебя с мобильным? Я не мог тебе ночью дозвониться. Ты была вне связи? - Я... – Ани тут же уверенно кивнула, найдя ответ в самом вопросе отца. – Я просто отключила в клубе телефон, все равно ведь не слышно, такой шум. Гордон удрученно покачал головой: - Невероятное легкомыслие... Кажется, утряслось... Он поверил. - А что это у тебя за украшение такое? Ани схватилась за феничку, с ужасом понимая, что отец мог заметить ее на шее Сантьяго. Зачем она одела ее? Как глупо – Аннабель казалось, что она еще чувствует тепло любимого... - Ах, это... Джонни привез, в каком-то бутике купил... - Сними, пожалуйста, этот шнурок. С такой шкатулкой драгоценностей не пристало носить дешевки... - Да, папа.
Nelly: Мне было то хорошо, то плохо, Я то ускорялась, то замедлялась, Мне было некуда идти, Упустила случай, потеряла возможность. Мне не везло, Я уже чувствовала, что начинаю сдаваться, Моя жизнь была запертой в теле, Когда боль становилась сильнее. Мне необходимо было найти смысл, чтобы жить, Отдать ту любовь, которая живет во мне, Я не могла остановиться, я должна была продолжать искать.
Juanes: Я искал тебя внизу, среди камней и не находил, Холодным утром и ночью я искал тебя, Я сходил с ума, Но ты вошла в мою жизнь, как свет, Вылечив раны моего сердца, Заставив меня ощутить себя другим.
Nelly: Мне было слишком грустно, чтобы говорить, я была слишком уставшей, чтобы есть, Мне было слишком одиноко, чтобы петь, дьявол подрезал мои крылья, Я чувствовала боль от прошлого, но я чувствовала будущее.
Это в моих снах и я просыпаюсь, не уверена в том, Что хочу найти свет, чувствую, что что-то не так, Мне нужно было найти ответ, чтобы прекратить свои поиски.
Juanes: Я искал тебя внизу, среди камней и не находил, Холодным утром и ночью я искал тебя, Я сходил с ума, Но ты вошла в мою жизнь, как свет, Вылечив раны моего сердца, Заставив меня ощутить себя другим.
Nelly: Я смотрю в зеркало, картинка становится четче, Я хочу быть сама собой, но действительно нужно ли это миру, Мне больно за эту землю, Я перестала ходить в церковь. Вижу Бога среди деревьев, это заставляет меня упасть на колени, Моя депрессия развивается, как переполненная чаша, Мое сердце такое холодное, я его заморозила, И это так больно, что мои глаза не высыхают, Потому что они продолжают переполняться слезами, ведь я плачу
Juanes: Я искал тебя внизу, среди камней и не находил, Холодным утром и ночью я искал тебя, Я сходил с ума, Но ты вошла в мою жизнь, как свет, Вылечив раны моего сердца, Заставив меня ощутить себя другим.
