Сентябрь 2009 года POV Ольга Объявили посадку. Я вытащила наушники из ушей и пристегнула ремень безопасности, при этом закрыв глаза. Сколько бы лет ни прошло, мои страхи остались неизменными: главное - не смотреть в иллюминатор. Я не была в Лондоне три года. Не так уж и долго, но, кажется, что целую жизнь. Последний год после того, как друг отца Билл Вудроу позвал его преподавать в Лондонский Университет искусств современное искусство, я собиралась туда раз десять, по крайней мере, именно столько раз отец звал меня сюда, но по тем или иным обстоятельствам откладывала эту поездку. Но теперь родителю понадобилась помощь с организацией персональной выставки, причин отнекиваться дальше не нашлось в моем арсенале.
Самолет стал быстро снижать высоту, меня начало по-настоящему мутить. Пожилая женщина на соседнем месте спросила, все ли со мной в порядке, но я только отрицательно покачала головой, напряженно потерев виски и стараясь не умереть от разрыва сердца прямо в пассажирском кресле, так и не успев ступить на твердую землю.
Думала ли я о Роберте, когда собиралась в эту поездку? Наверное, это будет лукавством, если скажу, что не думала. О нем вообще сейчас думала и мечтала каждая соплячка от двенадцати лет, что было крайне мне непонятно, потому что в столь юном возрасте я еще играла в куклы, а не представляла себя в образе невесты бледнолицего недоупыря. И если каждая романтично настроенная барышня грезила однажды встретиться с ним, то я наоборот страстно желала больше не сталкиваться с ним никогда. Что было вполне осуществимо, учитывая его звездный статус и проживание в Штатах. Дело вовсе не в том, что я испытываю к нему остатки чувств или что-то подобное. Все давно прошло, переболело. А может, и вовсе не было, просто я сама все придумала, ища поводы не выходить замуж. Воспоминания о проведенной с ним неделе были одними из самых ярких в моей жизни, и я не хотела портить их разочарованием новой встречи. Потому что Роберт Паттинсон - звезда, смотрящая на меня с обложек глянцевых журналов, и мальчик, которого я встретила в пабе три года назад, были двумя разными людьми.
Пройдя таможню и уверенно направившись к выходу, я заметила отца вместе с Боженой, высматривающих меня в зале прилета, сестра подпрыгивала на месте от нетерпения. Не задумываясь, я направилась к ним, приветливо махая рукой.
После жарких объятий и слов приветствий, отец, серьезно посмотрев на меня, спросил:
- Ты надолго приехала, дочь? – судя по тону, он желал, чтобы я осталась с ним навечно.
- До конца осени точно, там будет видно. Может, вы меня пинком через неделю отсюда выгоните обратно домой? – засмеялась я.
- Пап, не начинай. Она только приехала, а ты уже ее обратно провожаешь, - вмешалась сестра, буквально повиснув на мне. – Поехали домой, я есть хочу. А ты знаешь…
Если кто в нашей семье и болтал больше меня, так это Божена. Все время пока мы ехали в такси, она трещала обо всем на свете, я же, глядя на затылок отца, сидящего впереди, в пол уха слушала ее, глупо улыбалась самой себе. Все-таки хорошо, что я решилась на эту поездку: до того, как я увидела их, и предположить не могла, что так соскучусь по своему узурпатору отцу и бестолковой сестрице, словно в жизни мне не хватало именно этой поездки.
Такси остановилось возле двухэтажного кирпичного здания с большими окнами, какие обычно показывают в британских фильмах. В России, где по большей части распространена многоквартирная застройка, таких домов не было.
- Хороший дом, - похвалила я, вылезая из машины. – Особенно на зарплату профессора.
Отец усмехнулся, доставая из багажника мой чемодан.
- Прекрати язвить, и пойдем в дом.
Внутри оказалось еще красивей, чем снаружи. В чем-чем, а в умении хорошо жить ему отказать нельзя. Просторная гостиная с бежевыми стенами, четыре спальни, кабинет и кухня со столовой определенно даже в расчет не шли с его пятикомнатной квартирой в «сталинке» на Московском, которая по Питерским меркам вполне считалась элитным жильем.
- Пойдем, я покажу тебе твою комнату, - схватив за руку, Божена потянула меня наверх.
Спальня, отведенная мне, располагалась рядом с ее, что несколько огорчило меня - покоя теперь не видать. В остальном помещение было вполне жилым, хотя для меня оно было слишком вычурным и девичьим с кованой кроватью и бледно-сиреневыми стенами. Терпеть не могу сиреневый, но об этом я культурно промолчала. Зато мне понравились вместительный шкаф, отдельная ванная, что для России было вообще за пределами мечтаний, и большое окно с широким подоконником. Ох, уж эти английские подоконники!
Бросив сумку на пол, я плюхнулась на кровать лицом вниз, понимая, что перелет и смена часовых поясов меня окончательно вымотали.
- Как тебе апартаменты? – в дверях появился отец.
Я медленно оторвала голову от подушки:
- Жить можно.
- Если хочешь, можешь хоть стены тут переставить, мне все равно. - Он сел в кресло напротив меня.
- Учти, ты сам мне это предложил. - Я села, сложив ноги по-турецки. – Пап, мне известно про вас с Татьяной… - начала я непростой разговор. - Мы говорили со Стасом перед отъездом, и я, и он надеемся, что ваше решение не окончательное…
- Сестре только не говори пока, - резко перебил родитель меня.
Я кивнула:
- Ничего не скажу и останусь с вами столько, сколько понадобиться. Как продвигается подготовка к выставке? – я перевела тему на более безопасную.
- Идем полным ходом, - он слегка расслабился. Работа была его любимой темой для разговора. – Мне понадобится твоя помощь, твой брат тоже обещал приехать через пару недель.
- Кто-то умер? – не удержавшись, спросила я, отец в ответ только рассмеялся. То, что они с Петей уже давно не ладили, было ни для кого не секретом, хотя после смерти бабушки два с половиной года назад их отношения изрядно потеплели, но братец лишний раз никогда не жаловал отца своими визитами.
- Он собрался прослушать курс лекций в Camberwell College of Arts, я пообещал ему свою протекцию, - сознался папа.
- Я почему-то даже не сомневалась, что все это не просто так. Между прочим, твоя дочь находится тут совершенно бескорыстно, - заметила я. – Расскажи мне подробней о грядущей экспозиции.…Судя по отзывам, намечается что-то грандиозное? Ты решил повторить парижский успех?
Его выставку в Париже в Galerie Blue Square четырехгодичной давности назвали одной из самых посещаемых экспозиций современных художников за последнее десятилетие в Европе. Если отец что-то начинал организовывать, то делал он это с поистине русским размахом. Лучше, чем писать шедевры, Владжемир Бознански мог только продавать их.
В нашей семье об искусстве могли говорить часами, но так и не приходили к единому мнению. Так и мы просидели за разговорами несметное количество времени.
- Да что мы все обо мне, - спохватился родитель. – Ты решила, что будешь делать?
- «TV Polonia» предложили мне контракт, - созналась я. – Но я еще не решила…
- По твоему тону я понимаю, что тебе это не очень-то льстит?
Я выдохнула:
- Мне всего двадцать три, и подобное предложение более чем лестно. К тому же у них практически самый высокий рейтинг из развлекательных каналов в Польше. Я не против перебраться в Варшаву, но совсем не уверена, что развлекательное шоу - это мое. Мне бы хотелось развиваться и дальше в том же направлении, откуда я стартовала. Йохан тоже так считает, он посоветовал не спешить с ответом. Все эти ТВ-шоу, это несерьезно. Кто их смотрит, кроме домохозяек?
- Твоя сестра, - засмеялся отец, и я вместе с ним. – Ты у меня умница, поэтому без работы не останешься. Мы в любом случае что-нибудь придумаем.
- Папа, - мои щеки начали алеть, - только давай без самодеятельности. Мне и мамы хватает с ее просьбами и предложениями, - отец встал с кресла и сел возле меня.
- Ох, Ляль, ты не меняешься. Такая же упрямая, как твоя мать, - он по-отцовски обнял меня за плечи. – Вчера звонил Стас, спрашивал про тебя, сказал, что ты бросила Йохана.
- Мама говорит про тебя то же самое. Прошло уже три месяца с тех пор. Мы с ним просто расстались, он хотел на мне жениться…
- И в чем причина? – искренне не понял отец. – Он - хороший парень, и вы давно вместе, и я не прочь понянчить еще одного внука, потому что от твоих братцев их я до самой смерти не дождусь.
- Пап, он – немец! Я не хочу замуж за немца, - отшутилась я. – А внука ты и первого редко видишь. Ромка уже такой большой и на отца похож, я привезла фото.
Он глухо расхохотался:
- Не думал, что воспитаю националиста.
- Йохан - замечательный человек, многое для меня сделал, и я не хочу его обманывать и искать то, чего между нами нет, чтобы потом не получилось как со Стасом. И все-таки я не хочу замуж за немца, - добавила я еще раз в конце.
- Оль, я хочу спросить… Тот парень… англичанин…
Я выдохнула, почувствовав, как вспотели ладони:
- Я не буду его искать, обещаю. Прошло три года, и это уже не имеет значения.
Он кивнул, облегченно раслабив плечи:
- Я не хотел обидеть тебя…
- Вы ужинать собираетесь? – В дверях появилась недовольная Божена. Она гневно смотрела на нас, подперев руками бока, сама не понимая, что помогла избежать мне неприятного разговора. – Что у вас тут произошло?
- Собираемся, - подтвердила я, обнимая ее за плечи. – Папа возмущен тем, что я рассталась с Йоханом.
- За немца она не хочет замуж! – Отец рассмелся. - Ты не хочешь замуж ни за немца, ни за русского, ни за поляка…
- А ты выдай ее замуж за англичанина, пусть всю жизнь овсянку ест, - пробурчала сестра, скидывая мою руку со своего плеча.
- Это мысль, - заметил отец, и мы все втроем рассмеялись.
*****
Дни летели неимоверно быстро. Две недели прошли в каких-то несущественных заботах, я постоянно где-то отсутствовала, встречалась с какими-то людьми, помогала моей бестолковой сестрице в выполнении домашних заданий, пару раз встретилась с Темой, который по воле обстоятельств вновь оказался в Лондоне в одно время со мной. А позавчера нас, наконец, соблаговолил польстить присутствием мой драгоценный братец, и даже за два дня ни разу не поссорился с отцом.
Я и Петя сидели в гостиной после прогулки по Oxford Street , бестолково клацая пультом от телевизора, когда в комнату буквально влетела Божена. Мы переглянулись, не каждый день увидишь ее столь возбужденной.
- У нас сегодня гости, - восторженно произнесла она, пытаясь отдышаться.
- Кто сказал? – мрачно произнес брат, наконец, выключая этот несчастный ящик.
- Папа позвонил мне, потому что не смог дозвониться вам. Где вы были, кстати?
- Гуляли, - отозвалась я. – Что за гости? Я готовить не буду, - сразу предупредила я, понимая, что именно об этом сейчас пойдет речь.
- Я тоже, - подтвердил брат, подмигивая мне. Я не выдержав, прыснула.
- Вашей стряпней можно всех перетравить, - ухмыльнулась сестра, оглядывая нас презрительным взглядом. – Отец велел заказать еду из ресторана. Будет его друг с женой.
Я подняла на нее глаза:
- А ты чего так радуешься? Он же с женой, - мы с Петей мерзко заржали. Божена если и обиделась, то виду не подала. Все-таки нелегко быть самой младшей, иногда мне ее даже жалко.
- Поможешь мне с тарелками? - попросила она меня, глотая обиду. Скорей всего тарелки были просто предлогом, и ей не терпелось поделиться чем-то важным без присутствия братца.
- Хорошо. Петь, закажи пока еду и так, чтобы мы действительно никого не отравили, а то с тебя станется, - заметила я, идя на кухню вслед за Боженой, слыша, как он смеется мне вслед. Не семейка, а дурдом какой-то!
Пока сестра извлекала из буфета столовые приборы, а я гладила скатерть и ждала, пока она сама мне выложит все.
- Он должен прийти с сыном, но это еще не точно, отец сказал…- начала Божена.
Дальше я ее по привычке почти не слушала, потому что все и так было понятно. Сестрице нравился этот самый сын, но он не обращал на нее ровным счетом никакого внимания, поскольку был лет на шесть-семь старше. Но она свято верила, что однажды он заметит ее и влюбится безоглядно. Наивная, если парень не обратил на тебя сразу внимание, то он не сделает это и потом. Но я, конечно, развеивать ее девичьи грезы не стала.
- Поможешь мне одеться, - подвела итог сестра. Это была просьба, и шансов отвертеться у меня не было.
В комнате Божены царил настоящий хаос. Она вытаскивала наряды из шкафа один за одним, тут же отбрасывая ненужные в сторону. В это время я открыла ее ноутбук с намереньем залезть в мировую сеть и проверить почту. С рабочего стола сестрички на меня смотрело хмурое лицо Паттинсона и девицы, имя которой я никак не могла запомнить.
- Тебе нравится это? – нахмурилась я, показывая пальцем на монитор.
- Что? – Божена обернулась и посмотрела в мою сторону. – Не знаю, я так и не посмотрела, но Роберт Паттинсон довольно милый. Почти все девочки в классе его любят…
- Паттинсон милый? Он абсолютно не милый, к нему меньше всего подходит это слово, - пробурчала я, меняя, от греха подальше картинку на рабочем столе на безобидные цветочки.
- Другого ответа от тебя можно и не ожидать. Почему он тебе так не нравится? – она отправила в гардероб очередной непонравившейся наряд.
Я вошла в «yandex», и, не оборачиваясь, ответила:
- На самом деле я тайно влюблена в него, просто хорошо скрываю.
- Так и знала, - подытожила сестра, и мы вдвоем рассмеялись. - Синяя или бежевая? – она приложила к себе две блузы.
- Надень синюю, она к твоим глазам подходит, - автоматически ответила я, про себя умиляясь ее суетливости. – Пойду тоже переоденусь, отец мне не простит, если я выйду к гостям в драных джинсах.
Поскольку в невесты я никому не набивалась, то и разодеваться особо не стала, надев первое попавшееся под руки платье и туфли. В гостиной сидел беззаботный Петя и смотрел какой-то арабский канал с самым умным видом, словно понимал хоть слово из сказанного. Я подошла и нагло выключила телевизор.
- Решил стать сепаратистом и сделать обрезание? Тебе не пойдет, ты не похож на араба. Отец пришел? – братец просто кивнул. - Знаешь этого возлюбленного Божены? – спросила я, присаживаясь рядом с ним на диван.
- Не особо, видел лет двенадцать назад, когда в прошлый раз приезжал с отцом в Лондон, но Божене там точно ничего не светит, потому, что отец пригласил его для тебя. И не закатывай глаза, - предупредил он, видя, что я уже скривилась. – Это только начало, он так и не смирился с тем, что вы с Комоловым не поженились. Его это гложет до сих пор….
Петя не успел развить эту тему, поскольку в это время в комнату вошел отец. После отмененной свадьбы, папа ходил сам не свой, видя в каждом холостом мужчине от двадцати до тридцати потенциального кавалера для своей непутевой дочки. Божене повезло, что она несовершеннолетняя. После пары лет таких бесконечных знакомств с сыновьями его друзей у меня выработалась стойкая аллергия на подобные ужины. Хотя именно на одном из таких вечеров я познакомилась с Йоханом. Правда он не рассматривался в качестве моего кавалера, а был просто другом отца, который к тому же старше меня на пятнадцать лет. Папочка еще долго читал мне морали.
- Ты сегодня чудесно выглядишь, дочь, - похвалил меня отец, и пошел открывать дверь, в которую только что позвонили.
Я уселась на диван рядом с братом и приняла самый невозмутимый вид. Божена не выдержав, последовала за отцом, поправляя волосы на ходу.
- Rozpoczęte (началось), - произнесла я по-польски. Обычно между собой мы всегда общались именно на польском. Пете так было проще, потому что он уже семь лет жил в Кракове, а меня забавляло то, что при этом бесилась Божена, которая почти на нем не говорила.
- Więcej nadchodzi (То ли еще будет), - подтвердил Петя.
В гостиной появился представительный мужчина примерно одного возраста с отцом, с которым он о чем-то разговаривал. Божена шла за ними в сопровождении темноволосого парня, при виде которого я испытала общий паралич всех конечностей. Меня словно пыльным мешком огрели по голове, и теперь перед глазами витали звездочки.
Очнулась я оттого, что братец услужливо толкнул меня локтем в бок. Я на автомате поднялась с дивана, чинно расправив юбку, подошла к отцу.
- Добрый вечер, - улыбка вышла довольно радушной, хоть и искусственной.
- Чарльз, это моя средняя дочка. Ольга. Ляль, это мой друг, о котором я тебе говорил…
Он и, правда, мне о нем говорил?! Почему-то сейчас я не могла этого никак вспомнить, буравя взглядом его сына, стоявшего поодаль рядом с моей сестрой.
- Очень приятно, - отозвалась я. – Рада, наконец, с вами встретиться.
- Я тоже. Приятно встретиться с девушкой, которой одной из немногих удалось взбудоражить «Краковский кинофестиваль», - от его комплемента я покраснела до кончиков ушей, на секунду забыв, что совсем не жаждала знакомиться с другим нашим гостем.
- «Золотой рог» я так и не получила, так что мои заслуги весьма преувеличены. Думаю, Нати Баратц заработал свою награду вполне честно, - смущаясь, отозвалась я.
- Главное - не награда, ты еще молода и у тебя все впереди. Продолжай двигаться в том же направлении, - искренне улыбнулся он мне. – Это мой сын, Том. - Чарльз подозвал к себе молодого человека.
Целую секунду мы глупо смотрели друг на друга.
- Мы знакомы, - первым пришел он в себя. – Рад видеть тебя вновь.
Я открыла рот в надежде произнести что-то умное, но вместо этого только и смогла промямлить:
- Я тоже, Том.
Отец и Божена удивленно посмотрели на меня, но я только пожала плечами в ответ. Представляя, как сестра будет пытать меня, когда все разойдутся.
Вечер проходил довольно непринужденно. Отец и Чарльз Старридж дружили уже больше двадцати лет, познакомившись еще в конце восьмидесятых на какой-то международной выставке в Лондоне. Чарльз спрашивал меня про мой фильм, хвалил проделанную работу. А я своего оператора и Йохана, которому я была обязана всем. Даже тем, что мой фильм вообще имел место быть.
- Знаешь, а я не хотел идти на этот ужин, представляя что, тут будет чудовищно скучно, - засмеялся Том, подойдя ко мне, когда все остальные ушли в столовую. - Давно ты в Лондоне?
- Меньше месяца. Отец попросил помочь с организацией персональной выставки.
- Странно, что мы не встречались с тобой раньше, - заметил он.
- Мы встречались, - парировала я.
- Нет, я не так имею в виду… - поправил он. – Твой отец привозил нам конфеты, когда я был мальчишкой. И так странно видеть тебя блондинкой...
Я улыбнулась и провела рукой по волосам, убирая выбившуюся прядь со лба. Блондинкой я была уже пару лет, но откуда ему об этом знать.
- Все это время я жила с мамой. Мы редко виделись с отцом, он всю жизнь в постоянных разъездах. - Пожав плечами, отошла от него на шаг, видя, что в гостиной появилась Божена. Только разборок с влюбленными девчонками мне не хватало.
Через полчаса отец отправил мою сестрицу, к ее большому неудовольствию, к себе в комнату, мотивируя это тем, что ей завтра надо идти в школу. Отец и Чарльз уединились в кабинете с бутылкой марочного коньяка. Петя благополучно куда-то исчез под шумок, мы с Томом остались одни. У меня в голове появилось смутное сомнение, что все было спланировано заранее.
- Ты подождешь отца? – спросила я, убирая чашки со стола.
Он пожал плечами:
- Я планировал встретиться с друзьями. Не хочешь присоединиться? Если для тебя не слишком поздно?
Я улыбнулась и к своему собственному удивлению согласилась. Почему-то мне захотелось слегка позлить Божену, да и развеяться тоже не мешало бы.
Накинув куртку, мы вдвоем вышли на улицу, где нас ждало вызванное Томом такси.
- Знаешь, Роберт сейчас в Штатах… - начал он, слегка смутившись, не зная, стоит ли говорить со мной на эту тему. – Может тебе неприятно говорить о нем?
Я покачала головой:
- Вовсе нет, я даже посмотрела этот фильм…который про как бы вампиров.
Мой собеседник согнулся пополам от хохота.
- Это прозвучало, как осуждение, - Том все еще не мог прекратить смеяться.
- Так и есть, - улыбнулась я. – Это редкостное дерьмо, и ты это знаешь.
- Для девушки, которая снимает фильмы про польский коммунизм, «Сумерки» могут показаться только этим.
Я закатила глаза:
- Только не говори, что ты смотрел мой фильм? Потому что я в это в жизни не поверю.
- Нет, но теперь обязательно посмотрю… - закончил он, с улыбкой глядя на меня.
В баре на углу Narrow Street его ждал Маркус, с которым мы познакомились во время прошлого визита в Лондон, но который меня не вспомнил, и Сэм - еще один их общий друг с Робертом. Через полчаса непринужденного разговора, я уже знала кто, когда, где и с кем. Имя Паттинсона тоже упоминалось довольно-таки часто, но я предпочитала намеренно игнорировать все разговоры о нем. Что-что, но друзья у них были действительно веселые, не обремененные житейскими заботами. Я отлично провела с ними время, вполне комфортно чувствуя себя единственной девушкой в мужской компании. Что в принципе было мне не в новинку.
- Я провожу тебя, - вызвался Том.
- Я возьму такси, - помахав всем рукой, поблагодарила за вечер. Мы вдвоем вышли из паба. На улице было еще довольно-таки тепло для середины осени, в Питере в это время уже начался сезон осенних дождей, и не за горами заморозки. – Спасибо за вечер. Я давно никуда не выбиралась из дома.
- Могу это исправить, - засмеялся он. – Чем ты сейчас занимаешься помимо выставки отца?
- Ничем, - созналась я. – Я в свободном плавании. Есть идеи, но нет денег. А ты?
- Буду работать в театре. Потом съемки в «Junkhearts», так что почти всю зиму скорей всего пробуду в Лондоне. Не хочу загадывать…
- Я тоже, - согласилась я. – Мое такси… - возле нас припарковался знаменитый лондонский кэб.
- Еще увидимся, - он галантно открыл передо мной дверь.
- Спасибо, - поблагодарила я. – Заходи еще в гости. Том…- окликнула я его напоследок. – Я рада нашей встрече.
- Взаимно, - усмехнулся он, махнув мне еще раз на прощанье.
Пока такси везло меня обратно к дому, я поняла, что совершенно глупо улыбаюсь, глядя куда-то в пустоту.
*****
На следующий день, вернувшись со школы, Божена с особым пристрастием допытывалась, откуда я знаю Старриджа, и что мы делали после того, как ее самым наглым образом отправили спать. Отвечать особо не хотелось, но, зная, что она просто так с меня не слезет, я призналась:
- Три года назад, во время поездки в Англию…
- Это тогда, когда вы расстались с моим братцем, - спросила сестра, ерзая на месте от нетерпения.
- Тогда, - подтвердила я. – Будешь перебивать, вообще ничего не скажу. У меня была интрижка с одним из его приятелей, мы встречались несколько раз в компании. Вот и все.
Божена нахмурилась:
- С Паттинсоном что ли? – я чуть не опрокинула на себя чай, зажатый в руке. Иногда ее прямолинейность просто убивала.
- Причем тут он? - прейдя в себя, пробубнила я, вытирая все-таки разлившейся чай с манжеты новой блузки.
- Он его лучший друг. Ты разве не знала? – не унималась она. Как можно быть столь навязчивой?
- Иди лучше уроки делай, - попыталась отмахнуться от нее я, но, видимо, проведение сегодня не на моей стороне.
- Черт возьми! – Божена захихикала как маленькая девочка. – Моя сестра встречалась с Робертом Паттинсоном! Половина моих подруг за это готовы головы на отсечение отдать. И как он?
- Мы не встречались, ясно! – мой голос прозвучал слишком резко, можно сказать грубо. Я не хотела говорить про Роберта, особенно с ней.
Восторженность исчезла с ее лица:
- Он тебе здорово насолил, да? – тихо спросила она.
- Нет, он мне ничего не сделал, - я расстегнула пуговки и скинула с себя испорченную блузку. – Мы просто не встречались. И дай мне спокойно переодеться… - я не договорила, меня прервал звонок мобильного.
Страдая хронической рассеянностью, я никогда ничего не могла найти в нужный момент. Где-то играла знакомая мелодия моего телефона, но он сам никак не хотел открыть свое местоположение. Обычно пока я играла в следопыта, телефон переставал звонить, но сегодня человек на другом конце провода оказался особенно настойчив.
Наконец, я обнаружила пропажу в ящике стола. На дисплее - незнакомый номер.
- Алло, - произнесла я, беря трубку и жестом показывая Божене выметаться из моей комнаты.
- Привет, - на другом конце послышался приятный мужской голос, владельца которого я сходу не могла признать.
- Да… - задумчиво протянула я, продолжая мозговой штурм своей памяти.
- Не узнала? – усмехнулся незнакомец на том конце провода.
- Нет, прости, - виновато призналась я.
- Это Том. Том Старридж.
Ох, черт!
- Привет. Как ты узнал мой номер? – глупый вопрос. Он спросил его либо у Пети, в худшем случае у Божены, которая мне этого никогда не простит.
- Твой отец с удовольствием мне его дал.
«Старый сводник» - беззлобно подумала я.
- Чем ты сейчас занимаешься? – спросил он как бы, между прочим.
- Стою голая посреди комнаты, - отличная шутка. На том конце послышалось кашлянье.
Я расплылась в глупой улыбке: - Ты спросил, я ответила.
- Не хочешь пообедать со мной?
Вопрос поставил меня в тупик. Оказывается, я не была готова к такому повороту событий, как обед, свидание и что-либо еще….
- Голая? – глупости лились рекой из моих уст, чтобы он не заметил моего волнения.
- На твое усмотрение, я не против…- засмеялся он.
- Ладно,- мое поражение было очевидным. – Цветы и конфеты вовсе не обязательны.
Повесив трубку, я поняла, что только что согласилась на свидание. На самом деле мне не следовало этого делать, и не только из-за Роберта, но еще из-за Божены, которой нравился Том. Но черти уже плясали в моей голове свой дьявольский танец, поэтому я выглянула в коридор, и крикнула:
- Божена! – она открыла дверь своей комнаты и вопросительно уставилась на меня. – Помоги мне одеться, у меня свидание…
Мы договорились встретиться около вчерашнего паба. Когда я, наконец, добралась до места встречи, Том был уже там. Еще более не собранный, чем в нашу последнюю встречу с букетом георгинов в руках.
- Я вроде говорила, что цветы не обязательны, - подойдя сзади, прошептала ему на ухо.
Том вздрогнул и обернулся:
- Я не сказал, что они для тебя. Может, я решил их подарить вот той пожилой леди, - он указал на старушку, поджидающую автобус неподалеку.
- Отлично, - я забрала у него букет, подошла к женщине. – Это вам от моего друга, - и протянула ей его. Женщина, несколько смутившись, смотрела на меня, как на полоумную. – Берите, мы не сумасшедшие, это от чистого сердца.
Старушка пробормотала что-то типа «спасибо» и взяла букет.
- До свидания. Удачного вам дня, - попрощалась я, собираясь вернуться к Тому, но бабуля резко схватила меня за руку, заставив испугаться.
- Ты хорошая девушка, но даже тебе не усидеть на двух стульях. Сталкивая их лбами, ты ничего не добьешься, только запутаешь еще больше…
Я сглотнула, мне совершенно не нравились действия этой, судя по всему, ненормальной бабули.
- О чем вы? – медленно по слогам переспросила я.
- Ты и без меня знаешь, о чем. Ты обязательно будешь счастлива, как только сделаешь правильный выбор… - она посмотрела на Тома и улыбнулась, пожелтевшими от старости зубами. В это время подошел ее автобус. Я помогла ей подняться на ступеньку, последний раз взглянув на меня, она произнесла:
- Запомни, главное - выбор.
Не дожидаясь, пока она скажет что-то еще, развернулась и почти бегом направилась в сторону Тома. Наверное, у меня был слишком растерянный вид, поскольку он обеспокоенно посмотрев на меня, спросил:
- Что произошло? Что она тебе сказала?
Я покачала головой. Я не была суеверной, но меня почему-то задели ее слова, хотя я не видела в них никакого смысла. Просто у нее начался старческий маразм. И черт меня дернул полезть к ней с этими георгинами.
- Ничего, она просто была не в себе… Ерунда. Как ты узнал про георгины? Тоже отец сказал? – притворно беззаботно засмеялась я.
- Нет, про георгины Питер.
- Предатели, - я нахмурилась, но обижаться не стала.
Обед прошел весело, мне нравилась его компания. Том постоянно шутил и говорил какую-то нелепую чушь, я вторила ему. И как потом скажет мой любимый братец: «встретились два дурака…» Уже к вечеру, когда он проводил меня до дома отца, я наверняка знала, что этот обед будет не последним. За ним был еще один на следующий день, а потом еще один, и еще… пока обеды, ужины и совместные походы в паб с друзьями или без них вошли в привычку так, что уже нельзя было и дня прожить, чтоб не слышать его насмешливое «Hello, Toffee!». Однажды я спросила Тома, почему именно ириска, на что он шутливо ответил, что ириски - его любимые конфеты. Все это, к моему удивлению, радовало еще и моего родителя. Том не был зятем его мечты, но мысль о том, что дочка вроде как пристроена и Старридж - мой ровесник, грела ему душу. В тайне я догадывалась, что отец испытал облегчение еще и от того, что Том предпочел меня Божене, которой, по его мнению, еще рано о парнях думать, а он к тому же был намного старше сестры. Возраст - еще один пунктик родителя.
Все это напоминало комедию абсурда, потому что несмотря на все, никаких таких отношений, кроме дружеских, между нами не было до определенного дня.
Через месяц наших бесконечных встреч, обедов, ужинов и прочих мероприятий мы сидели вдвоем на лавке в Russell Square. Я пила свой горячий шоколад из «Starbucks» и читала очередной предложенный ему сценарий, хмурясь все больше и больше с каждой страницей.
Не выдержав, швырнула смятые страницы в сторону:
- Это полнейший бред. Лучше нигде не сниматься, чем в этом… Я бы выкинула это в помойку, а еще лучше сожгла, пока это не прочел еще кто-то.
Том пожал плечами, беря сценарий в руки:
- У меня нет больше предложений, кроме текущей работы, которая скоро подойдет к концу. Прошлый кастинг я не прошел…
Я хлопнула его по плечу злосчастным сценарием:
- У меня тоже нет приличных предложений, а на собственный проект нет денег, но я-то не раскисаю. И у тебя все получится. Ты талантливый. И это не лесть, - он вопросительно поднял бровь. - Не стоит браться за любой сортирный фильм, который тебе предложат. Популярность - это еще не все. Всех денег не заработаешь, а толпа кричащих малолеток - не признак того, что ты хороший актер…
Старридж рассмеялся, отнимая у меня сценарий:
- Toffee, мне кажется или только что кинула камень в адрес Паттинсона?
- Это был булыжник, - подтвердила я. – И отдай мне «это», - я брезгливо указала на злосчастные страницы. – Я сожгу….
- Ты все еще его не забыла, или тебя бесит то, что он тебя забыл? – спросил Том, внимательно наблюдая за моей реакцией.
Я упрямо тряхнула тщательно завитыми с утра локонами:
- Слишком много чести для него, чтобы я о нем вспоминала, - и как в доказательство своих слов, повинуясь какому-то внутреннему порыву, наклонилась к нему, слегка касаясь его губ своими, словно спрашивая разрешение на продолжение. Том запустил руку мне в волосы и притянул ближе, безжалостно разрушая тщательно уложенные пряди. Я провела рукой по небритой щеке, углубляя поцелуй.
- И на вкус ты тоже совсем, как ириска, - улыбнулся он мои приоткрытые губы. Я хотела ответить, но Том не дал мне этого сделать, поцеловав меня вновь при этом задев рукой недопитый мной шоколад. Черная жижа разлилась по лежащему между нами сценарию.
- Это знак, - засмеялась я, обвивая его шею руками.
- Нет, это судьба, - возразил Том, вовлекая меня в новый поцелуй.
Источник: http://only-r.com/forum/38-82-1
