Творчество

Pas Sans Toi (Не без тебя...) Пролог

Я пытался запомнить каждую деталь, жест, слово.
Взявшись за ручку, она повернулась. Солнце, скользнувшее сквозь стекло, озарило каждую родную черточку. И губы Мел неожиданно почти беззвучно шепнули:
- Je t'aime.
Я посмотрел в ее глаза и не повторил - ответил:
- Je t'aime.
Отматывая время назад, возвращая тот момент... Будто это был наш секретный пароль, маленькая тайна. И всколыхнувшаяся во мне поначалу обида на судьбу стихла. Тогда подумалось – какое злорадство, ирония, что эта девушка вернулась в мою жизнь лишь для того, чтобы снова исчезнуть. Я не мог знать, что ждет нас дальше... Но теперь я произнес самые важные слова. Судьба дала мне второй шанс. И Мел будет знать, что я люблю ее.
(Je t'aime)

***

Пролог



Мел

Металлическая дверь бесшумно закрылась за спиной. Шаги сразу стали нетвердыми, и сквозь застилавшую глаза пелену слез я с трудом видела, куда иду. Пытаясь взять себя в руки, мысленно повторяла: «Только не расклейся до приезда. Не сейчас...» Все тело била крупная дрожь, горло сжималось. Ладони, губы мучительно ныли от невозможности снова почувствовать его. Но больше всего ныло сердце. В который раз кричало: «Что ты натворила? Зачем?» В который раз не принимало, противилось, отчаянно колотилось о ребра, протестуя... оно не давало мне дышать. Не давало думать. Просто бешено стучало, парализуя каждый уголок плоти своей непроходящей болью.
Я машинально скользнула в салон, зацепившись каблуком за край, руки долго путались в ремне безопасности, пока паренек-курьер, который подбросил меня до кофейни, не закрепил его сам. Машина плавно тронулась с места, и я отвернулась к окну, пытаясь подавить слезы. Редкое январское солнце ласкало мое лицо сквозь стекло, будто желая утешить.
- Все в порядке?
- Да, просто плохо себя чувствую. Может, простыла. Горячий кофе поможет. - Каждое слово давалось с трудом.
- А кофе-то где? – В его голосе промелькнуло недоумение.
- Что?
- Мы зачем в кофейню заезжали?
Только сейчас я поняла, что цель моей поездки не оправдана. Вместо привычной подставки под стаканчики мои руки сжимали собственное пальто. Софи, я и Жозефина останемся без обеденной порции. Хотя, если бы кофеманка Жози узнала, кто заставил меня обо всем забыть, непременно грохнулась бы прямо там, где стоит. Даже при просмотре видео с Робом мне не раз приходилось обмахивать ее папкой, а уж теперь...
- Просто... там было закрыто. Что-то частное, перерыв.
- Похоже, все из-за Роберта Паттинсона, - тут мое сердце снова подскочило, не в силах удерживаться в нормальном состоянии. - Я слышал, как его имя визжали со всех сторон, - хмыкнул курьер.
- Не знаю, – чуть слышно произнесла я.
- Сколько будет длиться эта аномалия? Бедный парень. Женская любовь может быть поистине устрашающей. Женился б уже, что ли. Прекратил этот дурдом.
Видимо, тема казалась Жану забавной. Он все еще оживленно болтал, пытаясь поддержать беседу, которая давно стала монологом. Я лишь смотрела перед собой, приклеив к лицу улыбку, но ничего не видела. Женился. Наверное, мой личный дурдом тоже прекратился бы, и боль была хотя бы оправданной. В отличии от осознания того, что я сама обокрала нас обоих на мечту, на шанс, на возможное счастье...

Забрав у Жана купленный им где-то по дороге кофе, я рассеянно кивнула, попрощавшись, и, захлопнув дверцу, пошла к зданию, осторожно, нетвердо ступая по запорошенной снегом стоянке. Виной тому были не высокие каблуки, не горячий напиток в закрытых стаканах, который я могла разлить, смяв при падении картонную упаковку. Было страшно расплескать другое. В эти мгновения, словно чаша с доступным лишь мне солнечным элексиром, который однажды иссяк, а теперь снова чудесным образом наполнил сосуд до краев, я боялась потерять хоть капельку. Знакомое, болезненно-сладостное ощущение.
К счастью, в холле и за секретарской стойкой было пусто. Оставив пластиковый поднос на столе Жозефины, я поднялась по ступеням на второй этаж в свой кабинет. Ноги подгибались в коленях, отказываясь держать, все вокруг начинало плавать, лишившись резких очертаний. Спасительная дверь, щелкнув замком, наконец, оказалась за спиной, и я прислонилась к ней всем телом, в поисках опоры. Только, не в силах остановить качающийся туман вокруг, тут же медленно сползла на пол, закрывая глаза.
«Я люблю тебя». Казалось, его рука все еще ласково гладит по волосам.
Время словно замирает - я просто сижу, обхватив себя руками, боясь шевельнуться. Вдох... его имя. Выдох... и, с биением сердца, снова его имя. Маленький, теплый глоток целительного элексира.
Память робко воскрешает происшедшее, и, отматывая мгновения назад, помогает увидеть ЕГО, мою воплощенную мечту, замершим у стойки... Он так долго являлся мне лишь в снах или запретных воспоминаниях, а теперь настолько близок, настолько реален, что волнение, наэлектризовавшее воздух, становится физически ощутимым. Роберт... Глубокое штормовое море его глаз, озаренное лучами солнца, в котором плещутся шок, радость, боль, неверие, надежда, приоткрытые дрогнувшие губы, непослушные пальцы, выронившие стакан...
Входя в обычную кофейню, я словно распахнула дверь в прошлое. Только, стоило встретиться двум взглядам, поняла – я никогда ее не закрывала. Ушла, но осталась. Похоже, прав был Лафонтен в своей басне: «У природы столько силы, что, если и захлопнешь дверь у нее под носом, она вернется через окно». А я ведь так старалась обмануться, уверить себя в обратном - убегая, улетая, чтобы возвратиться в привычный мирок своей лондонской квартиры, заперев все замки... Но моя отпущенная на волю любовь тихо впорхнула в окно и продолжала жить, незамеченная, одинокая в своем постоянном молчании.

Настойчивый стук прорвался сквозь туман накативших на меня эмоций, с которыми никак не получалось справиться.
- Мел, ты там? Скорей иди сюда! Ну поторопись же, пока перерыв! Что покажу...
Это Жозефина настойчиво взывала из коридора. Не имело смысла прятаться, где я еще могу быть?
- Да, Жози, уже иду!
Я поднялась с пола, наспех поправив одежду и волосы, глубоко вдохнула и нацепила беспечную улыбку, распахивая дверь.
- Ты чего закрылась? – удивленно спросила она. – Я видела, как ты поднималась по ступенькам.
- Да я на минутку, себя в порядок привести перед приездом Поля, - сказала я первое пришедшее в голову, забыв, что до вечера еще далеко.
- А-а-а-а, понятно. Идем же, быстрей! – Она схватила меня за руку и буквально потащила вниз по лестнице.
- А что такое?
- Программа, шоу в прямом эфире с Паттцем, уже почти закончилось. Он такой неотразимый. Обожаю этого англичанина.
Мои ноги стали ватными. Но Жозефина мертвой хваткой держала за рукав, подтягивая к своему рабочему столу. Она увеличила одно из окон, усилила звук, и там, на мониторе, я опять увидела его. Далекие экранные черты, ставшие совсем недавно невероятно близкими. Казалось, я снова слышу стук его сердца... Роберт...
Легко было думать о нем недоступном, легко называть сном или мечтой. Но что делать с его запахом, дыханием, его ладонями на лице, его «люблю»? Как жить дальше? Тишина заполнена им. Все заполнено ИМ. Прошлое, которое никогда таковым и не было, снова нахлынуло на меня.
Он что-то говорил, держа в руках гитару, улыбаясь, только глаза оставались грустными. Взгляд в камеру, взгляд в мою душу... Жозефина часто дышала рядом, сжимая руки, я не могла дышать вообще.
- ... и мне хочется спеть ее сегодня для особенного человека. Того, кто ее любит...
Роберт запел. От звуков его голоса слезы сами потекли из глаз, прежде чем я успела справиться с собой. Наверное, все испытанное мной за долгие минуты выплеснулось, наконец, наружу.
- Жози, прости, мне надо срочно отлучиться, - сдавленно пробормотала я, отходя от ее стойки.
- Ты куда?! Дослушай, это ведь так трогательно! Я уверена, он поет для какой-то девушки. Заметила, что сказал? Красавчик такой скрытный! Меня гложет любопытство.

Стараясь выглядеть непринужденно, я махнула на прощание и выскользнула на улицу, сама не зная, куда теперь деваться, что делать. Просто развернулась и быстро пошла в первом попавшемся направлении, потому что в чьем-то обществе, как и в закрытом кабинете, находиться сейчас не могла. Мне нужно было срочно успокоиться, но это казалось совершенно невозможным. Тело омывали волны отчаянной дрожи, по лицу катились слезы, которые никак не удавалось остановить. Морозный воздух обжигал мокрые щеки и губы... Небо, уже затянутое плотным покрывалом облаков, посылало на землю невесомые снежинки. Шаги постепенно замедлились, дыхание перестало разрывать легкие. Не замечая редких прохожих, я бесцельно брела вперед, слушая, как под подошвами негромко поскрипывает снег... и, хотя до умиротворения было далеко, мне стало легче.
Я больше не спешила. Ведь на зимнюю улицу меня вынесло не желание сбежать от происшедшего, нет – просто хотелось побыть одной. Слишком много эмоций, мыслей, переживаний, чтобы заниматься обычными делами, сдерживаясь. Песня, все еще звучавшая во мне, где был знаком и любим каждый аккорд, ненароком навеяла воспоминания о том, как я засыпала у Роберта на груди. О том, как ночь мягко укутывала меня вместе с его тихим мурлыканьем... А потом пробуждение – самое сладкое в моей жизни. Его стоны в волосах, его ладони на моем теле, его запах, которым дышало новое утро. Соленые капельки пота, что впитали мои губы, кожа...
Сердце рвалось из груди, неистовым пульсом стучало в ушах. Будто я опять была там и тогда. Касалась его, ощущала каждой клеточкой, вдыхала, а потом, лежа рядом, смотрела, как пушистые ресницы медленно опускаются, и сон невидимым покрывалом накрывает парня, которого я люблю. Его губы улыбаются мне, уже неосознанно, пока я со щемящей душу тоской вглядываюсь в него спящего. Разве можно насмотреться на Роберта? Не хватило б и вечности... Так хотелось снова целовать каждую родинку, каждую морщинку, каждую венку. Хотелось водить кончиками пальцев по волоскам на его руках, ощущать их грудью... А еще жить и наслаждаться им. Всегда. Только я не могла взять этого счастья в кредит.
Солнечные лучи так дерзко и радостно струились в окно. Мне же мучительно хотелось плакать, потому что время истекало. Наше время. Тот, кто был моей тихой болью, невыносимой нежностью и единственной любовью, безмятежно спал, ни о чем не подозревая.
Прости меня, Роберт. Я не хочу мешать тебе, не хочу портить то, что у нас было. Не хочу видеть твой виноватый взгляд, прощаться и слышать вежливое «Я позвоню». Просто так будет лучше, правильнее...
На миг скользнула мысль: «А если нет?» Но я прогнала ее.
Нет, мы не были кумиром и поклонницей. Мы были мужчиной и женщиной, которых судьба случайно свела в самом романтичном городе мира. Волшебные, красивые сутки только для нас двоих. Таким должно было стать и расставание – красивым. Ничем не отягощенным...
И лишь теперь, спустя почти три года, я узнала, что неверно истолковала твое молчание.

Когда я, вернувшись, зашла в знакомый теплый холл, за окнами было совсем темно. Я понятия не имела, как оправдать свое долгое отсутствие – голова отказывалась работать и услужливо подсовывать возможные варианты отговорок. Только Жозефина, увидев меня, почему-то не спросила, где я столько времени пропадала. Выйдя из-за стола, она протянула бейдж, который, как ни странно, оказался моим. Я в недоумении посмотрела на сослуживицу.
- Откуда это у тебя?
- Принесли. Ты потеряла, когда ездила за кофе в обед, - загадочно ответила женщина.
В коленях почему-то снова появилась предательская слабость.
- Кто принес?
- Молодой мужчина, он попросил меня передать.
Щеки Жози зарумянились, пока я вглядывалась в ее лицо. Нет, это не мог быть Роберт - она бы прожужжала мне все уши, уже не говоря о том, что, скорее всего, валялась бы в блаженном обмороке за стойкой.
- Что ж... Спасибо, - пробормотала я.
Конечно, это не Роберт. Он ведь, кажется, понял...

Только в тот вечер я не знала, что все гораздо сложнее, чем казалось на первый взгляд. Почему-то была уверена, что Роб смирится, отступится. Будет счастлив там, в своем мире. И если я увижу его еще не раз – то лишь по ту строну экрана. А значит, справлюсь. Разграничу неосуществимое с реальным. Так было и тогда, далекой весной разлуки. Я не знала, как мне жить дальше, как любить кого-то еще... Как? Всегда будут он и ОН. Никто не сравнится с ним, никто не заменит. Но потом я поняла, что мечта должна оставаться мечтой, пусть даже сбывшаяся. Мне надо идти вперед, раз решила, а ему тем более. И дороги у нас разные. Он всегда будет немножко моим, а я его. С кем бы я ни была, это не станет предательством по отношению к другому человеку, потому что чувство к Роберту неприкосновенно, первично.
Теперь моя жизнь устоялась, она, наконец, стала такой, как я хочу. Нельзя оглядываться назад, меняя настоящий мир на иллюзорный. Я не могу позволить себе такую роскошь. У меня ведь есть обязательства, есть Поль... есть...

---

Источник: http://anti-robsten.ucoz.ru/forum/38-77-1

---