В прокат выходит фильм "Детство лидера" — режиссерский дебют актера Брейди Корбета, похвальный в плане амбиций, но крайне незрелый в своей реализации
1918 год. В холодном обветшалом французском особняке живет американский мальчик с длинными белыми локонами, из-за которых его то и дело принимают за девочку. Его отец (Лиам Каннингем), советник Вудро Вильсона, занимается подготовкой Версальского договора. Его мать (Беренис Бежо) больше озабочена собственными неврозами, чем воспитанием ребенка, которое скорее входит в обязанности и без того занятой домоправительницы. Иногда в гости заходит друг семьи Чарльз (Роберт Паттинсон), который играет с отцом на бильярде и ведет околополитические беседы. Оставленный без особого надзора мальчик постепенно начинает проявлять дурной нрав: бросаться камнями в других детей, хватать за грудь свою учительницу французского (Стейси Мартин из "Нимфоманки") и устраивать прочие неприятные сцены. Все эти вполне обыкновенные гадости почему-то не оставляют сомнений в том, что благообразный мальчик вырастет в диктатора.
"Детство лидера" — режиссерский дебют молодого американского актера Брейди Корбета. К своим 28 годам он успел сняться у ряда уважаемых мастеров (от Ноя Баумбаха до Ханеке и Триера), не запятнав свою фильмографию ни единым голливудским блокбастером. Его кинематографические пристрастия вполне очевидны, и "Детство лидера" — их яркое воплощение, но хорошего в этом, к сожалению, не так уж много. Корбет начал писать сценарий десять лет назад, так что в итоге оказался почти тридцатилетним автором очень юношеского и максималистского фильма: в основе "Лидера" якобы лежит одноименный рассказ Сартра (на деле связь между ними крайне условна), в качестве источников вдохновения также упоминаются Джон Фаулз и Ханна Арендт,— да, в конце фильма имеется своеобразная библиография.
Написать музыку к фильму Корбет позвал Скотта Уокера — поп-певца 1960-х, который последние десятилетия живет затворником и изредка выпускает сложные монументальные пластинки. Его оркестровые сочинения для "Детства лидера" звучат громогласно и напряженно, временами совершенно подминая под себя и историю, и картинку. Поздняя музыка Уокера определенно претенциозна, но в большинстве случаев это оправданно. Корбет явно использует ее как маркер, символ определенного рода подхода к искусству, но, как и его книжная полка, это выглядит довольно наивным позерством.
Проблема в том, что, нацепив на себя значки с правильными именами, Корбет уже не считает нужным сказать что-то вразумительное о том, за что взялся. Весь его фильм строится на умолчаниях и недосказанности — автора, несомненно, сильно вдохновила "Белая лента" уже упомянутого Ханеке, но у того центральная метафора была устроена в разы хитрее. Герои Корбета не люди, а идеи,— что само по себе ничем не плохо. Но и идеи эти на самом деле оказываются лишь намеками на что-то, о чем автор позволяет себе умолчать.
Визуально это, безусловно, красивое и старательно снятое кино, но Корбет не Сокуров, его долгие, статичные кадры чаще всего попросту бессмысленны и пусты. Актеры в них выглядят потерянными, хотя ни одному из них нельзя предъявить какой-либо претензии.
И если все же дать себе труд досмотреть этот фильм до конца, тут обнаружится совсем уж странная вещь. Несколько финальных минут эффектны в чисто кинематографическом смысле, но заставляют заподозрить, что вся эта напыщенная эпопея затевалась ради одного циркового номера с участием актера Паттинсона. В самом конце "Детство лидера" вдруг оборачивается больше шуткой (возможно, лишь отчасти осознанной), чем серьезным разговором. Вот только не вполне ясно, стоило ли созывать такой консилиум ради анекдота про Гитлера.
|
