Когда в 2019 году режиссер Мэтт Ривз объявил, что он выбрал Роберта Паттинсона на роль Бэтмена в своей долгожданной перезагрузке франшизы, фанаты со всех уголков интернета немедленно начали «точить ножи».
Неважно, что Паттинсон потратил годы на то, чтобы ударить кувалдой негламурных артхаусных ролей, от мелкого грабителя банка в мрачном «Хорошем времени» до одинокого смотрителя маяка 19 века в галлюцинаторном «Маяке» по своему детскому образу сердцееда. Для многих идея того, что вампир из «Сумерек» возьмет на себя роль одного из самых знаковых персонажей супергеройского канона в фильме «Бэтмен» казалась потенциальной катастрофой.
Паттинсон воспринял первоначальную критику спокойно. «На самом деле надо мной насмехались меньше, чем обычно», - сказал актер, сидящий рядом с Ривзом, через Zoom в один из недавних дней. Он рассмеялся. «Я был шокирован. «Всего 70% негатива? Результат на пять с плюсом!»»
Ривз, приступивший к работе над проектом после того, как из него выбыл ведущий актер и режиссер Бен Аффлек, также не был особенно обеспокоен. «Когда ты берешься за фильм о Бэтмене, нужна закалка», - сказал Ривз, который получил эту работу в основном благодаря двум коммерчески успешным и одобренным критиками частям серии «Планета обезьян». «Это персонаж с 80-летнней историей. Каждый раз, когда ты вступаешь на эту территорию, ты окунаешься во что-то, к чему у всех уже есть предубеждение».
Кастинг Паттинсона - далеко не единственный аспект фильма «Бэтмен», который может перевернуть предвзятые представления. Фильм Ривза длится три часа, имеет плотное повествование и стиль, который варьируется от мрачного нуара до напряженной психодрамы и ужастика с серийными убийцами, и возвращает Бэтмена к его истокам как «величайшего в мире детектива». Отказавшись от слишком знакомой истории происхождения, фильм рассказывает о том, как Бэтмен при содействии Женщины-кошки (Зои Кравиц) преследует неуловимого Загадочника (Пол Дано), который разбрасывает улики о разросшемся коррупционном заговоре - вместе с трупами - по всему охваченному беспорядками Готэму.
Появившись в момент, чреватый опасностями и тревогами не только для кинобизнеса, но и для всего мира, «Бэтмен» получил в основном положительные отзывы критиков. Но еще предстоит выяснить, как зрители воспримут извилистый, жестокий и убийственно серьезный фильм Ривза, который по духу ближе к классике 70-х годов, такой как «Китайский квартал» и «Французский связной», чем к стереотипному глянцевому супергеройскому боевику.
The Times поговорила с 55-летним Ривзом и 35-летним Паттинсоном о новом восприятии старого персонажа, создании Готэма нашего времени и попытках сохранить не только будущее франшизы о Бэтмене, но и кинобизнеса, каким мы его знаем.
Роб, последние десять лет вы работали с такими режиссерами, как Дэвид Кроненберг, Клэр Дени и братья Сэфди, над небольшими, более высокохудожественными фильмами. Не похоже было, что вы движетесь по пути к фильму по комиксам. Так что же вас привлекло в этом предложении?
Паттинсон: Еще пять летназад я был последним человеком, который, как я думал, будет играть роль Бэтмена. Обычно меня вообще не рассматривают на роли супергероев. Обычно [в таких ролях] это тот, кто либо совсем неизвестен, либо кто-то, не знаю, кто кажется более очевидным.
Я не понимаю, что такого было в Бэтмене, но я просто зациклился на нем и продолжал настаивать на этом своему агенту. Мне очень понравилась работа Мэтта над фильмом «Планета обезьян», да и многие другие работы Мэтта. И я подумал, если можно добиться такой игры от обезьяны... [Смеется]. Потом япознакомился с Мэттом, и он так интересно подошел к этому персонажу, что мне показалось, что он [персонаж] совсем другой и опасный. Это было похоже на большую, большую гору, на которую нужно было взобраться.
Ривз: Из-за всех этих фильмов, которые вы упомянули, я подумал, что Роб, возможно, не захочет быть в этом списке [кастинга супергероев]. Но по какой-то причине в моем сознании это был Роб. Из тех работ, которые я видел в его исполнении, я сделал вывод: «Вау, он настоящий хамелеон». В частности, в фильме братьев Сэфди [«Хорошее время»], в нем было отчаяние и драйв, а также уязвимость, которая, как мне показалось, была очень характерна для Бэтмена, и я подумал, что это сочетание очень мощное.
Учитывая все предыдущие итерации персонажа в кино, на телевидении, в видеоиграх и комиксах, каковы были ваши первоначальные мысли о том, как вы могли бы подойти к Бэтмену так, чтобы внести новизну?
Паттинсон: На нашей первой встрече Мэтт упомянул о Курте Кобейне, как об одной из осей персонажа. И это засело у меня в голове. Есть что-то в этих самоистязаниях, которые я всегда находил очень интересными, а также в наследовании жизни, в которой ты не совсем уверен, что хочешь этого, но в то же время чувствуешь, что не можешь от нее отказаться. Я помню, мы также много говорили о Майкле Корлеоне.
Ривз: Одна из замечательных черт Бэтмена в том, что, поскольку у него нет никаких сверхспособностей, он чрезвычайно психологичен. Он действительно делает это как способ справиться с ситуацией, потому что с ним [в детстве] произошло что-то, что он так и не смог преодолеть. Он изгоняет этих демонов ночь за ночью.
Это персонаж, который, по сути, отстает в развитии. Он как бы застрял эмоционально в 10-летнем возрасте, и это усугубляется тем фактом, что у него есть своего рода сеть безопасности в виде невероятного богатства. Но он решает совершить очень смелый, дерзкий, безрассудный, почти самоубийственный поступок, пытаясь найти смысл в своей жизни, выйдя на улицу и взяв закон в свои руки.
Это трехчасовой фильм с темными, взрослыми темами и запутанным сюжетом, требующим пристального внимания. Вы уверены, что жанр комиксов, каким мы его знаем, развился до такой степени, что зрители примут такой фильм?
Ривз: В таких фильмах есть момент, когда нужно показать его зрителям, чтобы понять, работает он или нет. Помню, мне пришлось показать главе студии, [председателю совета директоров Warner Bros.] Тоби Эммериху, первую часть фильма перед тестовым показом. Я еще не закончил работу над ним, и он был намного длиннее, чем сейчас. И я подумал: «Это самоубийство. Это тот момент, когда становится ясно, что идея бросить вызов аудитории таким образом – безумие». А им понравилось.
В самом начале я чувствовал, что мы никак не можем сделать фильм о Бэтмене, который будет казаться просто еще одним фильмом о Бэтмене. Мы должны были сделать и то, чего люди ждут от фильма: погоню на Бэтмобиле и все те вещи, которые вызывают огромный отклик. Но мы должны были сделать и что-то другое. И я был очень взволнован тем, что зрителям на тестовом показе очень понравились те части фильма, которые они не ожидали увидеть. Так что в этом смысле я уверен.
Любой большой фильм - сложная задача, но здесь вы снимали этот задумчивый, вдохновленный Куртом Кобейном образ Бэтмена, снимали часто ночью и под дождем, в разгар глобальной пандемии. В какой-то момент съемки пришлось остановить, потому что Роб заразился КОВИДом. Я хочу спросить, было ли хоть что-то позитивное на съемках?
Паттинсон: Есть странноеудовольствие в том, чтобы проводить много времени в костюме и в темноте.
Находясь в костюме, ты отгорожен от всех остальных, и это очень медитативно. Большую часть времени ты один. Никто с тобой не разговаривает, потому что на тебе маска и ты не слышишь. Это позволяет погрузиться в состояние дзен.
В реальной жизни каждый день происходит столько хаоса, что как только ты выходишь из студии и смотришь в свой телефон, тебе приходится отключиться от всего этого, чтобы сосредоточиться на том, что ты вообще делаешь. Точно так же, как Брюс надевает костюм, ты входишь в странное упрощенное состояние, когда действительно можешь сосредоточиться на чем-то одном. Ты просто думаешь: «Если после окончания этого фильма мир все еще будет существовать, в нем все еще будут фанаты Бэтмена, так что лучше не облажаться».
Вымышленный мир Бэтмена всегда был полон насилия и коррупции. Но за те пять лет, что вы работали над фильмом, реальный мир становился все более хаотичным, расколотым и неуправляемым. Влияло ли все это на вашу концепцию Готэма?
Ривз: Я начал работать над сценарием в 2017 году, так что это было давно. Я думал о реальных событиях, но это было похоже на Уотергейт. Я подумал, что идея снять фильм, который был бы похож на «Вся президентская рать», где был бы заговор, доходящий до самого верха города, была захватывающей.
Вся идея заключалась в том, чтобы утрировать события в Готэме. Потом, когда мы снимали фильм, в мире происходило так много всего, что были моменты, когда ситуация в мире казалась более утрированной, чем в Готэме. И мы подумали: «А не будет ли этот фильм слишком легким?». [смеется].
Я помню, как снимали сцену, где Джейми Лоусон [играющая кандидата в мэры Готэма] произносит речь о том, что нам нужно восстановить не только наш город, но и веру в институты и друг друга.
В тот момент все эти вещи вдруг стали резонировать напрямую, чего я никогда не предполагал.
Ставки для этого фильма и так были бы огромными, но он выходит на экраны через два года после пандемии, которая посеяла хаос в кинобизнесе и поставила под сомнение будущее большого экрана. Оказывает ли это еще большее давление на фильм, призванный доказать, что кино все еще имеет значение?
Ривз: Конечно, это так. Это абсолютно экзистенциальная ситуация. Если вы оглянетесь на кинобизнес хотя бы на пять лет назад, он просто радикально изменился. Когда я только начинал свою карьеру, фильмы, которые снимались, были совсем другими во многих отношениях. А сейчас встали все эти глобальные вопросы: Что будет работать на большом экране? Что будет в потоковом вещании? Будет ли вообще существовать кинотеатральный опыт?
Этот фильм был снят как иммерсивный опыт на большом экране. Он должен был погрузить вас в субъективный опыт - импульсивный опыт, психологический опыт - который действительно должен переполнить вас. Так что это абсолютно не так, и не будет так же, как в потоковой трансляции. Я очень надеюсь, что мы - один из тех фильмов, которые могут доказать, что театральный кинобизнес по-прежнему жизнеспособен.
Надеюсь, когда пандемия начнет отступать, это не будет казаться таким экзистенциальным. Есть ощущение, что, возможно, мы переходим на обратную сторону этого, и работа над «Человеком-пауком», «Веномом» и другими фильмами о супергероях очень обнадеживает нас. Но на данный момент есть то, что есть. Хочется верить, что опыт большого экрана, который был причиной, по которой мы хотели снимать фильмы в первую очередь, все еще будет существовать.
Паттинсон: Каждый фильм - это полная авантюра, каждый раз. Но одно дело, когда никто не интересуется или не знает, что ты делаешь, и тебе нужно подогреть интерес. Когда люди чего-то ждут, определенно есть некий трепет. Такое ощущение, что ты выходишь на ринг. Ты идешь в Колизей.
Перевод: Marishka, специально для only-r.com
|
