Конец XIX века. Юноша с библейским именем Эфраим Уинслоу (Роберт Паттинсон) отправляется на край света, чтобы вступить в должность смотрителя маяка.
Его встречает бородатый и вечно пускающий газы старик, представившийся Томасом Уэйком (Уиллем Дефо). Ближайшие пару недель именно он будет обучать Эфраима, который должен занять его место. Отношения у них с самого начала не ладятся: старик постоянно третирует новичка, который далеко не во всем готов признать его авторитет. Ситуацию усугубляет атмосфера тотального одиночества, эротические сны о русалках и дикий рев ветра за окном.
Уже не дебютант, но пока и не заслуженный автор, американский режиссер Роберт Эггерс громко заявил о себе в 2015 году, сняв фолк-хоррор «Ведьма». Фильм произвел настоящий фурор на фестивале независимого кино «Сандэнс», имя постановщика все запомнили и записали в блокнотик.
И вот, спустя четыре года, Эггерс снова оказался в фестивальной программе — его новый суперзасекреченный проект «Маяк» попал в «Двухнедельник режиссеров» Каннского кинофестиваля.
Заявленная как хоррор история гораздо больше тяготеет к психологическому триллеру. В «Маяке» всего два главных персонажа (примечательно, что оба — мужчины), и одна постоянная локация — богом забытый маяк, жутко загадочный. Скромный масштаб, который для многих современных режиссеров мог бы стать проблемой, Эггерс использует как свое оружие: «Маяк» — неуютно камерное кино, способное вызвать приступ клаустрофобии.
Снятый на черно-белую пленку 35 мм фильм отсылает нас к классическим хоррорам, где атмосфера постоянного напряжения всегда была важнее условного монстра под кроватью. Эггерс, продолжая традиции своих предшественников, не только стилизует картину под ретро, но и строит сюжет по структуре старых добрых ужастиков. Что касается собственно монстра, то в «Маяке» он скорее метафорический, чем существующий реально, прописанный в сценарии с одной единственной целью — обострить и без того надломленное психоэмоциональное состояние героя.
В силу своего внутреннего устройства фильм дает возможность актерам развернуться по полной: «Маяк» открыл двери безграничному потоку харизмы Уиллема Дефо, чей инфернальный облик как нельзя кстати подходит для подобного жанра. В связке с Робертом Паттинсоном у них получился на удивление гармоничный броманс, о котором хочется петь песни и слагать легенды.
В «Маяке», как и в «Ведьме», есть свое злобное тотемное животное. Однако, в отличие от козла Фила, это существо не прет напролом, предпочитая мелкие окольные дороги, чтобы в финале выставить героям звучный шах и мат. Эггерс намеренно не раскрывает его мистическое значение, полагаясь на полет фантазии зрителя.
Вообще, «Маяк» — это кино, открытое к миллиону различных интерпретаций, широта и глубина которых зависит от самого интерпретатора. Сводить фильм до одного единственно правильного знаменателя — идти наперекор задумке автора.
Оля Смолина
