Дэвид Кроненберг говорит о Роберте.
Oregon Live:
Учитывая тяжелую атмосферу Нью-Йорка, показанную в фильме, удивительно, что Кроненберг на главную роль выбрал именно британского актера Роберта Паттинсона. Паттинсон наиболее известен по фильму «Сумерки», который не так серьезен и интеллектуален, как «Космополис». После заявления о том, что «кастинг - это черная магия: не существует никакого свода правил, который мог бы помочь тебе», Кроненберг объясняет, что он видел несколько фильмов с участием Паттинсона кроме «Сумерек», особенно ему запомнились «Отголоски прошлого», в котором он играет молодого Сальвадора Дали, а затем он понял, что нашел правильного актера. Но он признается, что в вопросах выбора актеров вы все-таки шагаете в неизвестность.
«Мы делаем свой выбор интуитивно, - говорит он. – Потому что мы просим актера сыграть то, чего он не играл раньше. Но меня убедило время, за которое мы сняли фильм, а значит, я сделал правильный выбор. Я знал, что он хорош, но он удивил меня, показав насколько хорош».
IFC:
IFC: Вы упоминали то, что хотели видеть, как великие актеры читают диалоги, ведь фильм наполнен ими. Мне любопытно узнать о Роберте Паттинсоне. Он молодой актер и у него нет такого опыта, как у остальных, но зато у него есть много поклонников. Когда вы заняты таким проектом, вы изменяете сценарий, чтобы приспособить его под сильные стороны актера или скорее работаете с актером для того чтобы улучшить его способности?
Кроненберг: Вы не можете знать, как любые актеры будут выглядеть на экране. За исключением некоторых прослушиваний, которые проходят актеры для определенных ролей, я никогда не слышу, как они читают диалоги до съемок. Так было и с Робертом. Ты начинаешь съемки с уверенностью, что нашел правильного актера, но ты не знаешь что именно получится в итоге. Во время съемок «Космополиса» было очень много импровизации, потому что до тех пор, пока Роб не сел в лимузин с настоящим актером напротив него – а в фильме очень много актеров появляется в лимузине – он не знал, какой будет его реакция на то, что играет не один. Он реагировал на каждого актера … например, в самой первой сцене, которую мы снимали в лимузине с Джеем Барушелем. Роб был шокирован манерой игры Джея, потому что во время съемок он настолько эмоционален и уязвим, а Роб никак не ожидал этого. Так что ему приходилось справляться с этим. Ажиотаж вокруг этого фильма связан именно с этим: вы объединяете таких серьезных и великолепных актеров, но вы точно не знаете, что из этого выйдет.
IFC: Это похоже на приготовление пищи…
Кроненберг: [Смеется] Да. Будто вы готовите блюдо, которое никогда прежде не готовили.
СПОЙЛЕРЫ
IFC: Что касается изменений исходного материала, я могу попросить вас выдать некоторую информацию, спрашивая об окончании фильма и о том, как он отличается от книги. В фильме многие вещи оказываются менее определенными, чем в книге…
Кроненберг: Мне сложно сказать об этом, не раскрывая сюжета, но было бы очень просто добавить звук выстрела в саундтрек и вы бы решили, что Эрик мертв. В книге вы знаете, что он умирает, по крайней мере, если вы верите Бенно, то знаете, что его убивают – но в этом и суть, ведь Бенно не заслуживающий доверия рассказчик. В книге у вас есть повод для сомнения о судьбе Эрика, но когда мы снимали последнюю сцену, мне нравилось то, что эти два парня застыли в последний момент – застыли почти в вечности сомнений. Я думаю, этот момент должен быть бесконечным.
IFC: Я могу представить как вы говорите: «И остановимся прямо … здесь!»
Кроненберг: [Смеется] По сути все было именно так. Это не слишком драматично. Что-то вроде «Я не могу убить этого персонажа» или «фанатам Роберта не понравится, если я выстрелю в него» или как-нибудь по-другому. Я не переживал по этому поводу. Все было спонтанно. Как я и говорил, мы не могли открыто убить его, как если бы во время затемнения экрана раздался звук выстрела».
ОКОНЧАНИЕ СПОЙЛЕРОВ
Пол Джаматти рассказывает о его сцене с Робертом.
Indiewire:
Indiewire: Как вы работали с большими диалогами? В сцене с Робертом ваша критическая речь очень многословна и продолжительна.
Джаматти: Я думаю, это был прекрасный диалог. Он очень ритмичный и эксцентричный. Мне пришлось прибегнуть к уловкам, чтобы понять как сыграть это. У моего персонажа детально продуманна воображаемая жизнь. В его голове существует впечатляющая история о другом парне, о нем самом и об этих отношениях. И я думаю, что одна из причин, по которым я смог произнести этот диалог была в том, что я был уверен в своей способности выстроить эту сложную и эмоциональную жизнь за всеми фразами и таким образом соединить все воедино. Это было невероятно – переходы и логические связи – будто кто-то разговаривает о вещах, совершенно не связанных друг с другом. Так что мне приходилось строить связи и как только мне удавалось эмоционально выразить это, играть становились очень просто.
«Нечто в его манере режиссирования очень хорошо подходит этой книге». Это необычный диалог, кажущийся очень незначительным. Я не знаю, является ли он сложным и интеллектуальным, но я очень хорошо понял эту эмоциональность. И я думаю этот парень, как вы и сказали, очень сострадательный, потому что он больше всего подвержен эмоциям.
Indiewire: Было сложно действовать против Паттинсона, чей персонаж отстранен от любых эмоций? Или его пассивность помогала?
Джаматти: Это как сеанс терапии, во время которого вы не уверены, кто врач, а кто пациент. Да, в некотором роде его пассивность помогла мне.
Indiewire: Как долго вы с Робертом снимали эту сцену?
Джаматти: Я думаю, это заняло примерно два с половиной дня. Знаете, это длинная сцена. Я думаю, она занимает около 20 страниц, что очень много для отдельной сцены. Они выделили на нее 4 или 5 дней, но мы уложились в два с половиной.
Film School Rejects:
Film School Rejects: Стиль «Космополиса» очень прямолинейный, со странностями. Как Кроненберг описал его?
Джаматти: Он этого не делал. Я думаю, он просто верил, что мы почувствуем это. Даже диалоги очень странные, и вы знаете, его эмоциональность проявилась бы в любом случае и вы бы поняли каким будет фильм. Я сделал кое-что, чего обычно не делаю во время съемок … я просто поговорил с ним в конце, после того как они сняли большую часть фильма. Я спросил Дэвида, можно ли посмотреть отснятый материал, потому что мне хотелось увидеть стиль фильма, а также как Роберт выглядит, разговаривает и двигается. Я чувствовал, что мне нужно это увидеть, потому что я играю парня, в голове у которого постоянно есть различные фантазии. Я попросил просмотреть пленку именно из-за этого: у фильма очень необычный стиль. Я просто хотел посмотреть немного, чтобы понять как мне вписаться в это и, в некоторых случаях, выйти за рамки дозволенного.
Film School Rejects: Этот фильм похож на несколько его предыдущих фильмов в том насколько малопонятной эта история может быть иногда. Когда вы создаете сценарий таким насыщенным символизмом, вы пытаетесь придать смысл всему или это не главное?
Джаматти: Этот сценарий я читал очень много раз. Обычно я так и делаю, но в этот раз я действительно чувствовал в этом необходимость. Я не просто заострял внимание на своих сценах, скорее мне просто было очень интересно. Я с большим удовольствием прочитал его и размышлял над ним. Как вы и сказали, все дело в стиле фильма, и я должен был прочувствовать это. Я также осознавал, что мой герой понимает персонажа Роберта, так что мне тоже нужно было понять его персонажа. Конечно, в своих сценах я прекрасно понимал его. [Смеется]
Перевод: Megalomaniac.
