Заслуженный режиссер Дэвид Кроненберг, который на протяжении десятилетий занимает выдающееся место одного из самых интересных и изобретательных американских кинематографистов, казалось бы, доселе шел более безопасными путями.
Три стильные драмы, порой тяжелые, но не из числа тех, на которые нельзя сводить маму («Оправданная жестокость» (2005), «Порок на экспорт» (2007), а в этом году еще и «Опасный метод») по-своему очерчивают рычаги, определяющие его творчество как автора «Новой плоти», – диких мутаций тела и психики в таких фильмах, как «Судороги» (1975), «Сканнеры» (1981), «Муха» (1986), «Автокатастрофа» (1996) и «Экзистенция» (1999)
Экзистенциальные посткризисные размышления, – лента «Космополис», – это правдиво адаптированный роман Дона Делилло 2003 года, пророчески созданный несколько лет назад, еще до того как американская банковская система жестко прошлась по мировым финансам и породила глобальный экономический спад. Экранизация романа меняет положение дел в карьере Кроненберга. А возможно, просто перестраивает ее восприятие, напоминая аудитории о тяге провидца к подчас вызывающей недоумение интеллектуальной игре, втиснутой в простые формы.
Наиболее очевидным достижением фильма, главным предметом обсуждения на галерке мейнстримового кино, стал тот факт, что он вывел Роберта Паттинсона на свет, или, если пожелаете, оставил наслаждаться в тени художественного кино под беспорядочные вопли «сумеречных» девушек-подростков, пожирающих его взглядом на постерах, висящих на стенах спален, и которым мыльная цирковая драма Фрэнсиса Лоуренса «Воды слонам» (2011) могла показаться тяжеловатой.
Если фанатки Паттинсона купят билет и отправятся смотреть «Космополис», им может показаться, что они не столько очутились не в том кинотеатре, сколько не в той плоскости существования. Как и все остальные они будут поставлены перед выбором: либо воспринимать фильм на интеллектуальном уровне, которого он требует, либо отсечь его как нечто странное, мешанину из бредней чудаковатых персонажей на поле а-ля «весь мир – это сцена» из ненормального обмена репликами. Все происходит в не слишком отдаленных районах крупного города, который чем-то похож на наш, а чем-то нет, ожесточен мрачными реалиями и охлаждается потоками призрачного ветра.
Действие «Космополиса» преимущественно разворачивается в лимузине двадцативосьмилетнего миллиардера Эрика Пэкера (Паттинсон), который тот использует в качестве офиса на колесах, пентхауса и зала совещаний со сменяющими друг друга коллегами, которые то появляются, то исчезают, изредка появляясь в кадре снова, словно бы герой на смертном одре вспоминает череду встреч длиною в жизнь, превратившуюся в отдельные скоротечные мгновенья. Фильм по сути своей – череда разговоров.
Драматический конфликт в «Космополисе» создан персонифицированными составляющими внешнего мира, которые появляются в машине, пытаясь рационализировать свое существование, вместе с тем пытаясь рационализировать Пэкера, пока он рационализирует их. Они представляют корыстные интересы и стоят на зыбучих песках. Пэкер связан и с другим институтом, у него есть жена, их отношения показаны как череда совещаний об условиях и соглашениях. Оба представляют собой правителей индустрии, с прохладой глядящих друг другу в окна и видящих лишь собственное, непоколебимо рациональное отражение.
«Космополис» – первый выдающийся авторский фильм, связанный с финансовой и социальной катастрофами в исключительно уклончивом виде. Оглядываясь назад и зная, где система начала рушиться и как все полетело ко всем чертям, можно сказать, что причина непременно должна была зародиться внутри. Это должно было стать американской историей. Где лучше всего ее запечатлеть, диктует противоречивая обстановка Кроненберга: на улице у всех на виду, но за тонированными стеклами окон, в увеличенном авто, неукротимо загрязняющемся троне корпоративного короля.
Фильму суждено быть осмеянным и непонятым, и, что восхитительно, подтолкнуть «сумеречных» подростков в идиотический вихрь замешательства, когда станет ясно, что превосходная оценка способностей Роберта Паттинсона, возможно, не станет для них утешением. Не в этот раз. Был ли «Космополис» профинансирован отчасти благодаря его участию или же Кроненберг решил, что он лучше всех подходит на роль, или же дело и в том и другом, мало кто может сказать точно. Но да, «сумеречный» красавец с фирменной ухмылкой хорош в этой роли, которая подчеркнула его сильные стороны, но не как сердцееда с голой грудью, а общественного идола, который нам может нравиться, может не нравиться, может быть хорошо или отдаленно знаком, но чей образ в основном ассоциируется с пустой славой; как человека, которого не видят за пеленой популярности.
Актерский состав исполняет мрачный сценический диалог, пестрящий постапокалиптичной словесной игрой как в «Шоу века» (2003) Ларри Чарльза, в котором все диалоги разыгрываются, будто были подготовлены и продуманы заранее. Персонажи намеренно говорят как высокоинтеллектуальные роботы, обменивающиеся внутренними монологами, их слова резки и утонченны, но фильтры между мозгом и ртом по сути своей не существуют, это своеобразные политизированные, до крайности абсурдные повороты, в которых ничто – всегда все.
Разговоры в духе потока сознания охватывают ограниченный круг вопросов, связанных с непрекращающимся анализом персонажей и их переоценкой собственного места во вселенной: их самих, друг друга или того, чего ожидает другая сторона, того, к чему сводятся цифры. Даже сама манера их разговора – бизнес.
Если это – сумасшедшая болтовня для заткнутых ушей, то найдите пару слышащих, и фильм с диалогами Делилло и смелым образом разоренного мегаполиса Кроненберга станет более чем просто особенным, оригинальным и уникальным. Фильм поистине несравненен. Но еще он очередное мощное, скверное видение крушения человеческой мечты, и хотя она могла бы зародиться и в голове у дядюшки Сэма во сне, мы более не в праве называть ее «американской».
Перевод: RebelQueen.
